Программа обесценивания чувств. Это еще одна разновидность гордыни. Презрение к слабости. Очень распространенная программа, причем как у мужчин, так и у женщин, хотя у мужчин, конечно, чаще. Как она выглядит и откуда растут ноги? В нашей культуре принято обесценивать негативные чувства. «Не раскисай, что ты ноешь…», «Соберись, тряпка», «Будь мужиком» (даже для девочки, что уж тут о мальчиках говорить). Родители не знают, что делать с чувствами детей, потому что со своими не знают, что делать. Их не научили переживать эмоции и справляться с ними. И они так же воспитывали нас. Сейчас пишут о контейнировании чувств детей, но этого недостаточно — важно научить ребенка их проживать и справляться с ними самостоятельно. А этому нас не учили.
В итоге взрослые люди ходят друг к другу за этим контейнированием — а по сути, сливают свою негативную энергию в других, и это — обратная сторона медали. Ребенок нуждается в том, чтобы родитель забрал его чувства — но в меру, помог пережить, пожалел. И постепенно научил с ними справляться. Но откуда родитель возьмет этот ресурс? Если у него самого нет такого умения? И когда ребенок приходит с сильными эмоциями, не обязательно негативными — многих раздражает и «неуместная» радость («смех без причины признак дурачины»), то ребенка разными путями заставляют эти чувства не проявлять. Обесценивают и сами эмоции, и ребенка в этот момент. Что в итоге получается?
Мы растем с убеждением, что эмоции и чувства — это неправильно. Это признак слабости, дурости, за чувства должно быть стыдно, вообще, лучше всего, если единственное, что ребенок будет чувствовать — это стыд, вину, долг и страх. Потому что тогда он очень удобный раб, очень полезная вещь, прекрасный источник ресурсов (материальных или моральных — не суть), не будет иметь свое мнение и свой взгляд — а значит, семейная система будет паразитировать и дальше, направляя поток от младших к старшим, хотя по природе задумано наоборот. Теряя контакт со своими чувствами, падая на нижний полюс вибрационной шкалы — мы перестаем слышать себя. И справиться с чувством стыда и вины помогает гордыня. Мы как бы ищем точку опоры выше того дна, где находимся, и теперь уже сами обесцениваем свою чувствующую часть, доказывая «а зато я умная и красивая по сравнению с Машкой», и так и не приближаясь к своей глубинной природе. Потому что такие простые вещи, как радость, печаль, злость, любовь, ненависть, страх, восторг — это все ерунда. Это то, что делает тебя слабее. А надо выжить. И для выживания чувство — только помеха. Они разрушают. Они страшны и причиняют боль. Негативные — своим проявлением. Позитивные — тем, что они будут утрачены, и будет снова боль.
Поэтому — : «Соберись, тряпка! Сейчас не время для боли или розовых соплей! Будь мужиком!». И то женское, истинное женское, чувственное, что есть и в женщинах, и в мужчинах — забивается, запрещается, уходит в тень — порождая монстров. Все эти тренинги про женственность, лекции про юбки, все эти практики дыхания матками — создают лишь иллюзию, пока не освобождена чувственная часть. Все эти «женщина должна» со сценариями поведения, которые якобы дают как волшебная таблеточка некий результат в отношениях — не работают на том уровне, на котором произошел сбой. Сбой — программа ложного героизма. Сбой — программа жертвенности. Отказ проживать свои чувства, потому что «они неуместны», потому что «надо выжить», потому что «подумаю про это завтра». В результате мы теряем контакт с собой. Мы не понимаем, чего мы хотим, мы теряем желания, связанные с переживаниями, мы не знаем, как себя реализовать, мы не видим, когда нарушаются наши границы — потому что «надо немного потерпеть» — и терпим — унижения, боль, обесценивание — потому что «это неважно, это глупости, все так живут, чётуттакого». Терпим, когда надо уйти. Когда надо остановить. И когда уже ходят сапогами где-то глубоко внутри, вытаптывая самое ценное, мы обнаруживаем, что враг давно здесь. А ты сам его впустил — «потому что терпеть надо». И возникает вторая сторона медали — другие не могут меня любить. Если меня (женщину) любит мужчина — это не мужчина, а слабак. Если меня (мужчину) любит женщина — это не величайший дар, а объект для потребления и манипуляций. Отрезав чувства в себе — мы боимся чувств у других… Нам понятны отношения жертва-преследователь-спасатель, но вообще непонятно, что такое равные отношения в любви. Потому что эту любовь надо разрешить в первую очередь к себе. Вытащить на свет эту изломанную внутреннюю женщину, исцелить ее, вернуть ощущение себя.
Шива без Шакти — труп. Шакти — чувственная сила, энергия жизни, наполнение. Блокируя ее в себе, получаем труп. «Многие люди умирают в 25 лет, а в могилу попадают в 75». Франклин здесь оптимистичен. Многие умирают в далеком детстве. Тогда, когда мальчика, на глазах которого убивают животное, и он кричит и плачет, называют бабой, тогда, когда девочку бьют родители, а она стискивает зубы, чтобы не ощущать себя сломанной внутри, и отдает свое тело на наказание, тогда, когда радостный мальчик бежит с рисунком «папа, посмотри, что я нарисовал», а папа презрительно выкидывает листок, говоря, что мужчины не должны заниматься такой херней, тогда, когда девочка, нарядившись на прогулку, обзывается потаскухой самыми близкими людьми… Господи, я знаю сотни и сотни таких примеров… Нас делают трупами в детстве. И как потом мы вырастем, как компенсируемся, как приспособимся, сможем ли сохранить свою живую, чувствующую часть — большой вопрос. И чем будем платить за ее отрицание — здоровьем, психикой, счастьем, жизнью — тоже станет понятно не сразу. Выбираться из этого отрицания себя может быть сложно. Но оно стоит этого. Стоит Жизни.
